Из архива

ИЗ ЮЖНОЙ ПАЛЬМИРЫ - В СЕВЕРНУЮ
(И ОБРАТНО.)
ПУТЕШЕСТВИЕ ШЕСТИЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ
1
Петербург встретил легким, прозрачным, мелким дождем. Потом была только хорошая погода. Другая бы радовалась, а мне хотелось - «дождь на Фонтанке, дождь на Неве». Хотя бы иногда, вдруг, - чтобы шкурой ощутить, что это - ПИТЕР.
«Санкт-Петербургу - 300» - вот главная новость конца мая. Праздновали десять дней - с парадами, карнавалами, шоу, фейерверками. Дарили городу подарки. Встречались на высшем уровне. Петр порадовался бы за свое окно в Европу.
.Как-то, вырвавшись из Москвы на один день в Ленинград на ночном поезде (десять советских рублей билет), в пять часов утра я вышла на совершенно пустой Невский. Десятый троллейбус повез на Васильевский остров - по всему проспекту, затем поворот - и панорама Невы, Эрмитаж, Стрелка, шпиль Петропавловской крепости. Совершеннейший, приближенный к молчаливому экстазу восторг от этого вида. А как же будет сейчас, после стольких лет Разлуки, казавшейся вечной, - то есть, была почти уверена, что уже никогда «город на Неве» не увижу?
В день приезда почти сразу Подруга (мой Добрый Ангел) потянула в Царское. В «сырое, зеленое великолепие парков». Там и побродили. Заглянули в Лицей - «Здравствуйте, Александр Сергеевич!». Были в недавно восстановленном Александровском дворце (прибежище последнего российского императора с семьей - здесь жили они в начале своего Конца). Сфотографировала женскую гимназию, где училась Аня Горенко, ставшая Ахматовой.
Все не случайно, думала на обратном пути. Ни Царское - как «аперитив» перед Петербургом. Ни сама дата, когда приехала сюда, - день рождения «нашего рыжего», как называла Иосифа Бродского Анна Андревна. Очень хотелось на Пестеля угол Литейного, где последние семнадцать своих советских лет жил будущий Нобелевский лауреат. До завтра не дожила бы. Пошли этим же вечером. Пока ехали на метро - вечер превратился в Белую Ночь.
Вышли на Невском. Тихая изумленная радость - неужели опять вижу все это? Адмиралтейскую иглу в перспективе проспекта, сам проспект. и все остальное.
К дому Мурузи шли «огородами» - Малой Садовой, набережной Фонтанки, Моховой. В белом ночном небе летели розовые облака. Не выдержав, достала фотоаппарат. «Ничего не выйдет», - сказала Подруга. Вышло не в розовом - в сиреневом цвете.
Огромный дом на три квартала в мавританском стиле - достопримечательность Петербурга столетней давности. Тяжелый и мрачный. Квартира Бродских («полторы комнаты») - на втором этаже, балкон выходит на улицу Пестеля. Два собора в противоположных концах улицы. Мемориальная доска на доме со стороны Литейного. .Ну, все, хватит. Что теперь стоять.
Вернулись засветло, но поздно. Вдруг сразу сказалась огромная усталость этого первого длинного дня в Санкт-Петербурге.
2
В этом городе так люблю ходить пешком и кататься на замечательных здешних трамваях. Удаляешься ли от центра, идешь ли по Невскому - ни одного знакомого лица. И тебя никто не знает.
Замечаю, что исчезли (вымерли.) типично ленинградские (не петербургские!) старушки в белых панамках. Блокадницы. ТОТ Ленинград и сейчас проступает сквозь благополучный Санкт-Петербург. В реальном пространстве сияющего Невского - его ледяной призрак зимы 41-42-го. Ленинград продолжает жить своей жизнью в Санкт-Петербурге.
Все-таки видела одну старушку в белой панамке.
Прошла почти вдоль всего канала Грибоедова. В конце он - уютный, полупустынный, зеленый. Постояла на Банковском (с золотокрылыми грифонами) мостике.
Питерские дома (не покрашенные к юбилею) - терракотового, фисташкового, серо-буро-малинового цвета. На солнце - никакие, начинают играть, когда пасмурно. Бродя по городу, вдруг в какой-то момент понимаю. Мы, гости, воспринимаем его как гигантскую декорацию в театре призраков. Мы сами играем в пьесе, все остальные персонажи которой мертвы! Мы идем по их давно остывшим следам, поклоняемся Гению места и месту. «Здесь лежала его треуголка.».
Нам в этом городе дороги его застывшее прекрасное прошлое и его мифы. И любое на них посягательство воспринимаем куда тяжелее, чем питерцы. Просто как оскорбление. Это куда более наш город, чем их.
Двадцать восьмой трамвай привез на площадь Репина. Оттуда - к Блоку, на Офицерскую. «Странный, нерациональный путь», сказал бы житель Петербурга и был бы прав. Оказалось, далеко, - а думала, рукой подать. Проспект Маклина стал Английским проспектом. Наконец, поворот на улицу Декабристов - она почему-то не стала Офицерской. Угловой дом - «у морских ворот Невы». В котором «с 1912 года жил и 7 августа 1921 года умер Александр Блок». Сфотографировала окна квартиры-музея, выходящие на набережную Пряжки. Современники вспоминали, как летом 1921 года доносились из окон его стоны.
На Мойку, 12 - к Пушкину. Весь Петербург - Пушкин.
Квартира Достоевского близ Кузнечного рынка. В памятнике Ф.М. воплощен не облик писателя, а наше представление о нем.
Недалеко - Пять углов (где в песне Высоцкого «получил по морде Саня Соколов»). Но туда я пришла в другой раз и другой дорогой - с Невского.
Иду по улице Рубинштейна-Троицкой и не знаю, - где, в каком доме жила до войны Лидия Корнеевна Чуковская и в гости к ней приходила Анна Андреевна Ахматова. В этом ли, в том? Оказалось, у Пяти углов! Огромный, темно-серый дом с куполом - на пересечении Рубинштейна и Загородного проспекта. Мемориальная доска. Чуковская всегда провожала Ахматову, которая очень боялась переходить широкий Невский. Останавливалась, хватала за руку свою спутницу. Прошла их путем. Фонтанный Дом недалеко.
Уже 14 лет в Фонтанном Доме музей. Вход с Литейного через садик. Сфотографировала садик. Основная экспозиция обновлялась. Но открыта выставка, посвященная Бродскому. «Нашего рыжего» как-то очень естественно приютила под крышей Фонтанного - под своим крылом - Анна Андревна. Пока квартира на Пестеля не стала музеем (уже и план есть).
На выставке - его личные вещи, книги, рукописи, фотографии. В отдельной комнате мебель из дома в американской провинции. И голос на пленке - запись стихов. Ну, будем считать, что. Иосиф вернулся.
3
Под занавес Подруга организовала еще одну загородную вылазку - в Гатчину. Пусто. Тихо. Не туристская Мекка. Огромный дворец из неоштукатуренного камня в английском стиле и английский парк с прудами, островами, павильонами. Обитель Павла Первого. Дивное место.
В последний день было одно желание - просто погрузиться в город. Каталась на трамваях по Петроградской, занесло на Выборгскую (ехала, не зная куда). Долго сидела на Невском - сначала на одной стороне, потом на другой. Побыть еще какое-то время в ЭТОМ городе. Невероятно трудно было вырваться из Невского. Села в автобус, идущий на Васильевский. Притяжение Среднего проспекта. Вдруг - псевдоготический шпиль церкви. Оказалось, приход Святого Михаэля. Жаль, закрыт. А хорошо бы посидеть, как в костеле Святой Екатерины на Невском, благодаря Его за то, что . здесь и сейчас.
Вот Васильевский было совсем невыносимо покидать, - потому что это уже - все. Затолкала себя в маршрутку - до какой-то станции метро в новом районе. Проехали по Петроградской, пересекли Карповку.
Поезд отходил поздно ночью - еще белой. («Безумие белых ночей»). Хорошо, что к вокзалу пронеслись под землей. Не так больно. Зеленый дом в стиле «модерн» у метро.
Вот и кончился мой Питер.

Новогодний флешмоб

Человек года: ну да, опять я
Приобретение года: Смартфон (благополучно пребывающий со мной).
Открытие года: Я. (Вновь узнала много нового)
Достижение года: 2 апа на 9лвле в Carnage.
Развлечение года: Самокопание
Путешествие года: Египет, Греция, Италия, Испания. Киев!!!
Книги, кино, музыка года: Список приложу отдельно
Знакомство года/Разочарование года: Не разочаровывалась в новых знакомых ;)
Хронический геморрой года: Бюджет.
Вывод года: Какая же я была дурра-а-а ))
Напиток года. Клюквенный морс
Мои пожелания себе в новом году: взять 10 лвл в Carnage, а все остальное приложится!.

back from USSR

Вчера, в 3 часа ночи можно было услышать мой тихий смех-похихикивание, потому что то, что произошло не могло не вызвать улыбку.
Решила я на ночь глядя, спуститься вниз, на диване почитать моего дорогого Эриха Фромма, где как раз он говорил о разнице между темпераментом и характером, рассудком и разумом, и все это более детально рассказано в его книге "Человек для самого себя".
Дабы отвлечься немного от полученной информации я взглянула на стенд, где стоят большие книги с красивыми фотографиями из разных мест. В основном все книги на французском и голландском.
Но вот я начинаю перебирать книгу за книгой, и неожиданно среди всех латинский букв, падает мой взгляд на книгу "Памятники истории и культуры Горьковской области", 1981 года издания.  
От такой неожиданности я сразу вспомнила Пашку с его рассказом о том, как они пришли "по делу" в один из Амстердамских кофешопов, и уже будучи "при деле" обратили внимание на выцарапанную запись на столе "Политех" по-русски.
Вообщем, эти 2 истори чем-то похожи.
Но от книги-справочника я в восторге, потому что давно я ничего подобного не листала и не читала. Это же фактически историческая книга. Нет ведь теперь Горьковской области..