27 сентября 2002, пятница.
Снова хмуро. Позавтракала, написала писем, и села за свое новое дело - орехи низать. Смотрю купленное Мишиным родителям кино «По семейным обстоятельствам». Приятно так. Досмотрела, сложила кассеты и турецкие штучки в коробку и понесла на почту.
Три часа дня, дети закончили учебу и расходятся по домам. Кого родители забирают, кого на автобусе развозят, кто сам вырвался и ходит кругами, поедая леденцы и всякую детскую еду, неестествееных цветов.
Насилу прорвалась сквозь толпу. Иду по мосту над хайвеем. По бордюру, вдоль сетки, бежит перепуганная белка. Поскачет-поскачет, остановится. Впереди идет мама с двумя детьми. Вдруг мама кричит: «она спрыгнула, спрыгнула!!» и они прилипли к сетке, смотреть вниз. Действительно белка исчезла. Правда, между полосами движения, узкая полоска с газоном и деревом. Я тоже приостановилась, но все-таки решила, что вероятно белка прыгнула на дерево, а не совершила на глазах детей суицид. Хотя, как она теперь оттуда выберется?
На почте очередь. Веселые хасиды с мобильниками. В окошко за американским паспортом стоят латинские мамаши с младенцами.
Моя очередь подошла, я посылку отправила и хотела было получить деньги по money order, который Шура купила оплатить бассейн, но пока мы мешкались, он подорожал. Да ничего у меня не вышло, опять не хватило доказательств, что я - это я. Водительские права у меня по прежнему Сиэттльские и не годятся для этой процедуры. Почему-то кредитная карта и счет за электричество - более весомый документ. Карта у меня была, а счета не было.
Вот у нас новое кафе открыли, такое новенькое, чистенькое, только никого в нем нету. Пошла в магазин, купила соку и мусорных черных пакетов, чтобы завтра на блошином рынке раскладывать на них мои сумочки. Надо лекарство Мише от язвы получить. По медикейду лекарства, что по рецепту - бесплатно. Зашла в недавно открывшуюся аптеку. Тут все новое, и все улыбаются и говорят «большой спасибо». Жду, пока насыпят в баночку таблеток, и чихаю.
Позвонила Петрушке. Думала, она уже привыкла и повеселела, но нет. Усталая, и невеселая. Была бы я дома, веселила бы ее. Рассказала про разных новорожденных. Мы вернемся - а всех уже вдвое больше.
Пора обед готовить. Почему-то вычурно решила сделать баклажанные рулончики, а внутри сыр с орехами. Ностальгическое блюдо. Только забыла чеснок и вообще не очень вкусно получилось. Тут в Америке неутолимый голод, потому что все невкусное и хочется чего-то такого, такого...
Миша пришел, принес пива. Я пока дома потренируюсь бухать. По телевизору началась передача про Мэри Кэй Латерну. Учительницу, у которой был роман с учеником на 20 лет ее младше. В начале ей было 34, ему 12. Шесть лет она просидела за это в тюрьме. Родила от него 2 детей, впридачу к своим 4. Теперь ему 18, и он с его мамашей, сообразили, что можно на этом заработать. Деньги от книги, которую они издали во Франции об этой истории, кончились. И теперь они ее судят, причем деньги, 2,6 миллина, они хотят от школы и полиции, которая не уследила за их преступным романом и подвергла мальчика душевным страданиям. Мальчик, надо сказать, уже в 12 лет выглядел исключительно половозрелым, чему доказательство - две дочки. Мамаша его все время плачет и причитает. Америка содрагается от ужаса - какая ужасная женщина, эта училка. Училка попрежнему в него влюблена. Только здесь такое возможно, что личная жизнь с таким смаком выварачивается на всю страну.
Я еще поярилась и тут день закончился. Хотя нет, до этого я пошла поставить чайник и мне на ногу, откуда-то прыгнула разжиревшая мышь и сверкая пятками убежала под плиту. Плевала она на яд и ультразвук. Миша предложил завести ей клетку и сделать домашним животным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий