Дороже всего на свете

Мне очень приятно наблюдать за ней, когда она полностью погрузилась в

какое-нибудь дело с головой и не замечает, что я рассматриваю ее. Наше

полное слияние в эти мгновения дороже всего, что есть на свете. Ее

мягкая раскованность и искренность в такие моменты - это самое

восхитительное, что видел я на этой планете. Даже по утрам: я открываю

после сна глаза и смотрю на нее, неожиданно, и она открывает глаза и,

жмурясь, смотрит одним глазом на меня. Мы пробуждаемся с ней

одновременно. Волшебство.

Туман удивительных совпадений. Магия волшебных подсказок. Она включила

телевизор, я, прихватив банан для нее, иду из кухни, хочется неожиданно

угостить ее чем-нибудь вкусненьким, и в коридоре я слышу: "Пожалуйста,

захвати мне банан."

Случайно мы входим в один вагон в одну и ту же дверь в метро, и восторг

внезапного свидания заставляет забыть нас все, что творилось только что

вокруг. Нам не оторвать друг от друга глаз, не устать рассматривать,

как мы удивлены и обрадованы этой неожиданной встрече. Я улыбаюсь,

вспоминая это. Мне тепло и уютно. Уютно и тепло. Уникальность ее,

неповторимость ее, ее необходимость мне - это сводило с ума, таких

больше нет, нет и никогда уже не будет. Так где же она спряталась?

Ответ так прост: она спряталась в моем сердце, и оно стало наконец

живым.

Моя душа говорит, что однажды, когда нежность к ней загорелась в моем

сердце, я услышал ангельскую музыку Небес, и так же, как взрослый

никогда не может вновь стать ребенком, песнь эта никогда уже не покинет

сердца моего.

Мы часто говорим вдруг одновременно одну и ту же фразу. Слово в слово.

Часто одинаковые желания приходят одновременно нам в голову. Мы не

можем друг до друга дозвониться потому, что одновременно набираем номер

телефона друг друга.

У меня есть волшебный билет в кино.

В один и тот же день мы купили билеты в кино, я хотел сделать сюрприз,

но сюрприз, точно такой же сюрприз, сделала одновременно мне она, она

тоже купила в этот день билеты на этот фильм. Сомневаться после этого,

что мы слышим друг друга, находясь друг от друга вдали, слышим на

расстоянии желания друг друга, - сомневаться в этом не приходится.

Созвучие наших желаний и сердец не променяешь уже никогда и ни за что.

И это самая большая награда.

Однажды за завтраком она сказала мне, что должна порвать наши семейные

узы и прекратить все отношения. Разумеется, меня так передернуло, что я

от неожиданности расплескал по столу кофе, я выкатил глаза,

рассматривая ее. "Я должна, понимаешь? - сказала она тихо. - Он спас

мне жизнь, я перед ним в неоплатном долгу и должна, как честный

человек, теперь стать его женой".

Что-то звонко разорвалось в моей голове.

"У нас на работе, - сказала она, - завелась большая улитка мутант.

Сначала она проводку грызла, а потом и мебель стала. А в четверг,

представляешь, бесследно пропала уборщица. И наш главный экономист

Колька Лыжников ее из лука стрелой убил наповал..."

Все-таки ловкие они очень, дети земли, индейцы племени чероки. И понял

я в тот миг, что с облаков хлынули потоки радости. Ах милый плут...

Дождь счастья.

Почему магическая глубина и нежность ее выразительного удивительного

взгляда, такого родного теплого взгляда, вновь и вновь заставляет меня

замирать, так что дух захватывает, а сердце выскакивает из груди,

словно ему больше там не место? Почему, когда я вижу ее милые веснушки

(сейчас, зимой, они, правда, едва заметны), так кружится голова, а ноги

отказываются слушаться и подгибаются, и земля летит к черту из-под ног?

Почему понимаю я, что нежность к ней сводит меня с ума и не оставляет

ни малейших шансов для других?

Нежность к ней. Нежность к ней - это вдохновенное творчество,

неиссякаемое и удивительное наслаждение, навеянное сильнейшей

привязанностью; дарить его ей безоглядно и беспричинно - самое важное

для меня удовольствие, наслаждение, которое я не променяю ни на что на

свете.

Восхитительная прелесть ее зеленых, родных и таких внимательных глаз,

магия темно-оливковых хитрых близнецов. Когда я грущу, мне нужно лишь

увидеть их вновь, этих волшебных и таких живых и ласковых близнецов - и

острая льдинка в моей душе тут же тает, и вновь можно свободно дышать и

не чувствовать при этом никакой боли. Когда они стали приносить мне

истинное удовольствие? Знаю только, что с каждым разом ее милый моему

сердцу невинный и немного недоумевающий взор, ее взор нравился мне все

больше. Но чаще ее взгляд дарит мне тепло и уют.

Я знаю ее уже не первый год, но нежность моя к ней лишь усиливается,

только усиливается, и все чаще я ловлю себя на желании сделать ее

сейчас счастливой...